hemsvema

hemsvema: мусс



«Еще одно, последнее сказанье — И летопись окончена моя, Исполнен долг, завещанный от Бога Мне, грешному. Недаром многих лет Свидетелем Господь меня поставил И книжному искусству вразумил…» Автор выступает в роли летописца, медленно и неторопливо погружая читателя в мир Средневековья. В мир, где знания и грамотность ценились очень высоко, а книги были редкостью и писались от руки. В мир, где, где жизнь и труд лекаря (как тогда называли врачей) был подчас нелёгким и даже иногда опасным. Погружение идёт так неторопливо, что даже не замечаешь, как входишь в мир книги, в мир, полный опасностей, трудностей, радостей и счастья. «Лекарь. Ученик Авиценны» — одна из самых сложных и непростых книг, прочитанных мной в последнее время. И не, потому что мне не нравится Средневековье, нет. Было непросто от обилия событий, людской жестокости, религиозного фанатизма. И всё же — я дочитала до конца, и не пожалела. «Перед вами — удивительная книга. Хотя действие происходит в средневековые времена, в ней нет умопомрачительных погонь, захватывающих поединков и хитроумных дворцовых интриг. Книга довольно велика по объему, но в ней нет ничего лишнего: каждая деталь, мелочь, чуть ли не всякая реплика занимают свое место и рано или поздно сыграют свою роль в повествовании. Так принято в хороших детективах, однако, эта книга — вовсе не детектив. Это исторический роман, в котором реальными историческими лицами являются лишь два персонажа да еще несколько монархов, упомянутых вскользь, скорее для создания надежного исторического фона». «Персонажи, созданные его [Ноя Гордона] богатой фантазией, живут в реальной обстановке, мыслят и действуют сообразно духу своего века — и в то же время становятся очень близкими нам, современным читателям, ибо решают жизненные вопросы, актуальные для людей любой эпохи: любовь и верность, дружба и предательство, упорство в достижении цели, тяга к знанию и воинствующее невежество, преданность своему делу и забота о семье… И при всем том персонажи романа не превращаются в иллюстрации, они остаются живыми людьми, в чем-то очень похожими на нас сегодняшних». Это роман о подвиге человека и о достижении мечты. Вы когда-нибудь добивались своей мечты? Достигали цели, как бы трудно ни было и какие бы препятствия не стояли на пути? Это не та мечта, которая всё время ускользает, стóит протянуть к ней руку, а та, ради которой преодолевают горы, переплывают моря, пересекают безводные пустыни. Мне кажется, что относить роман только к одному жанру «исторические приключения» не совсем справедливо. Да, приключения присутствуют, но всё же я бы отнесла роман «Лекарь. Ученик Авиценны» к философским произведениям (ведь речь идёт о достижении цели, выборе жизненной позиции), романам о любви (ведь что сильнее любви? а ведь здесь за любовь приходится бороться, защищать любимых, беречь семейное счастье), к медицинским трудам, и конечно, к путешествиям. После прочтения романа остаётся вкус лёгкой грусти — я сроднилась с персонажами; сопереживала, сострадала, восхищалась и глубоко уважала главного героя Роберта Коула… Восхищалась его стойкостью, его талантом, любовью и уважением к людям других конфессий. Меня изумил список благодарностей большому количеству библиотек! Это ж какой огромный труд проделал Ной Гордон по сбору материала для воссоздания исторической эпохи (будь-то страны Европы или Персия). Пройдёт время (месяц, год, годы) и этот удивительный, яркий, добрый и красивый роман захочется прочитать снова, снова открыть для себя мир Средневековья. Вам достаточно будет только увидеть или услышать «Лекарь. Ученик Авиценны» и в вашей памяти промелькнут образы героев, тепло, нежность, доброта, вы вспомните сюжет (пускай и приблизительно) и сразу улыбнётесь, обещаю. «…Не много лиц мне память сохранила, Не много слов доходят до меня. А прочее погибло невозвратно… Но близок день, лампада догорает — Еще одно последнее сказанье». P.S. при написании рецензии использованы отрывки из поэмы «Борис Годунов» («Ночь. Келья в Чудовом монастыре» 1603 года. Монолог о. Пимена), а также строчки из стихотворения «Воспоминание» А.С. Пушкина.

[1..1]


Папки